Lidiya

Сегодня я бы хотел коснуться того вопиющего случая, который произошел в Белгородской больнице, когда ворвавшийся в кабинет врач ударил пациента, который при падении получил смертельную травму головы.

Я не хочу оправдывать или обвинять врача и изучать обстоятельства произошедшего, в этом, надеюсь, разберется следствие. Но однозначно то, что подобные события, как и реакция на них, демонстрируют всем нам, что не все у нас так гладко, как хотелось бы, как в здравоохранении, так и в обществе в целом.

Подобные события, происходящие по вине горе-врачей, еще более усуглябляют конфронтацию между врачами и пациентами.

Многие экстраполируют подобные ситуации на все врачебное сообщество, вспоминая, как приходилось сидеть в очередях в больницах и поликлиниках и периодически нарываться на недовольство врачей.

Но не стоит валить все в одну кучу.Убийство в больнице — это из ряда вон выходящее событие. И я не вижу повода взывать к клятве Гиппократа, когда нарушаются общечеловеческие представления о добре и зле.

Очень плохо, что поступок отдельного человека, пусть даже и врача, переносится обществом в виде черного пятна на все медицинское сообщество, а это, по-моему, приводит к еще большему взаимонеприятию.

На мой взгляд, в сегодняшнем обществе мы приближаемся к точке кипения, как в силу определенных социальных и политических обстоятельств, так и в плане вертикали: "государство-врач-пациент".

Государство сокращает объемы финансирования, врачи оказываются в социально неблагополучных условиях. В свою очередь, пациентам не нравится объем тех услуг, который в сегодняшних реалиях можно получить бесплатно, очереди в поликлиниках и качество самих оказываемых услуг.

В результате именно врачи оказываются зажатыми на линии фронта, между негодующим обществом и руководством, которое в ухудшающихся условиях недофинансирования продолжает идти по тупиковому пути реформирования здравоохранения.

Один поступок, трагедия, приведшая к смерти человека, заставляет общество забыть все хорошее, что люди получали от врачей на протяжении всей жизни.

Возмущению нет предела, и в пламени негодования сжигается и хорошее и плохое. Потом, через некоторое время, как показывает опыт, все возвращается на круги своя.

Информационные агенства получают свои дивиденды и на некоторое время успокаиваются в поисках очередной информационной бомбы, которая опять ввергнет общество в состояние всепоглощающего негодования.

Ситуацию в целом можно охарактеризовать известной фразой — "ложки нашлись, но осадок остался". Именно это ощущение остается после того, когда один эпизод со смертельным исходом приводит к тому, что все медицинское сообщество остается испачканным, вне зависимости от причастности к произошедшему. Ведь именно в момент таких всплесков врачи особенно остро ощущают насколько низкую ступень занимает медицинское сообщество в глазах обывателя.

Вспоминаются статьи из недалекого прошлого, когда на первых страницах газет публиковались материалы о спасенных врачами жизнях, но теперь это никому не интересно, общество не воспринимает такие новости с расширенными зрачками. Толпе нужен адреналин, кровь, смерть, расчлененка. И даже на это уже трудно получить реакцию. Но если это все же удается, тогда человеческая масса начинает бурлить, зловонно булькать и источать миазмы, демонстрируя собственную грязеподобную субстанцию.

Ведь в большинстве своем обсуждение не сводится к конструктивному результативному диалогу, а сводится к выплеску всего запаса нецензурной лексики и призывам к расправе.

Ожидания от медицины завышены, требования как в лучших домах Лондона. И есть непонимание того, что как в СССР уже не будет.

Приведу цитату из письма врача скорой медицинской помощи, которое я лично впервые случайно прочитал в комментариях к одному из моих интервью. На мой взгляд, оно оставит след в душе любого здравомыслящего человека, поэтому и цитирую: "Вы не сберегли поколение хороших врачей, люди. Вам его подарило время, как компенсацию за ошибки социалистического прошлого, одного из немного ценного, что вы могли иметь даром. Вы сгноили этот подарок — жалобами, кляузами, оскорблениями, недовольством, молчанием, равнодушием, ненавистью к тем, кто из последних сил, за нищенскую зарплату, имея огромные обязанности и не имея никаких прав, пытался бороться за ваше здоровье.

А теперь это поколение, воспитанное в духе альтруизма, гуманизма и бессеребреничества, благополучно вымерло. Остались лишь крохи. Новые врачи уже не будут такими — они растут в другой эпохе, где в порядке вещей то, что человек человеку волк, что без денег нет работы, что если не ты — то тебя. И, как дети своей эпохи, они не смогут вести себя, как-то, уходящее во тьму поколение, которое вы добиваете.

Вы молчали, когда врачи жили на нищенскую зарплату. Вы хором осуждали, когда врач, спасший тысячу, не спасал одного. Вы доносили, когда врач, дошедший до нервного срыва, ругал вас за необоснованный вызов. Вы не обращали внимания, что люди, спасающие ваши жизни, живут без социальных льгот, без привилегий, без достойного уважения к своему труду. Вы предали врачей, люди. Куда уходят врачи? Подальше от вас, верьте слову. Умирая в нищете от инфарктов, инсультов ионкологии, забытые всеми спасенными и исцеленными, они уходят в лучший мир, где не будет таких, как вы".

Мы часто слышим имя Гиппократа, упоминаемое всуе, чаще с упреком к медицинскому сообществу в ненадлежащем исполнении его наказов, но практически никогда не задумываясь о том, что в гиппократовские времена медики были представителями элитного сословия.

Если бы сегодня Гиппократ посмотрел на это существо, именуемое врачом, в помятом халате и с загнанным взгядом, он бы расплакался. А оценив современную формулу взаимоотношений врач-пациент, я допускаю мысль, что в его светлую голову пришла бы идея написать еще и клятву пациента. Где будет указано, что пациент обязан относиться к врачу, как человеку, к которому он пришел за помощью и советом, а не как к чернорабочему персоналу. Что автоматически перевело бы отношения в другую плоскость.

Но, как мне кажется, именно сегодня, в условиях изменения и перекоса нравственных ценностей, когда выживает более подлый, изощренный, наглый или льстивый, социум продолжает желать, чтобы врачи оставались этаким оазисом чистоплотности, не прилагая для этого никаких усилий.

Не склонен думать, что на тонущем титанике под названием "Здравоохранение", где каждый старается занять свое место в шлюпке, именно врачи, как кочегары, должны быть финальным звеном ответственности за паровой двигатель и продолжать бросать в топку уголь, когда всем абсолютно наплевать, сколько еще миль проплывет корабль, на 3/4 ушедший под воду, посередине Тихого океана.

Вспоминаются слова канадского писателя Джайлса Бланта, вложенные в уста своего персонажа: "В наши дни клятва Гиппократа стала каким-то обетом добровольной нищеты". Мне кажется, что сегодняшнее общество убивает желание лечить, даже в тех врачах, которые были готовы это делать бесплатно, не обращая внимание на минусы собственной жизни.

Вы предаете врачей, люди…

В нашей стране я бы озвучил эту фразу несколько по-иному, несколько дополнив. Думаю, примерно так: "В наши дни клятва Гиппократа стала каким-то обетом добровольной нищеты, унижений, неуважения, запинательства, тыкания носом в собственные болячки и, как следствие, уходом доктора в себя с наплевательским отношением к здоровью тех, кто и создал условия для этого самого, ухода в себя".

Кто виноват? Что делать? Это извечные вопросы, которые каждый прошедший советскую школу помнит из уроков литературы. Наверное, пришло время в очередной раз задуматься над этими вопросами".

Борис Лордкипанидзе, акушер-гинеколог, кандидат медицинских наук, советник полномочного представителя Совета Федерации по взаимодействию с уполномоченным по правам человека в РФ и уполномоченным при президенте РФ по правам ребенка

Источник